Антинаркотический транснациональный интернет-конкурс "Майя" (Maya). Видео, фото, плакаты, рисунки против наркомании и алкоголизма

Бывали случаи, когда я была на грани, когда меня могли посадить, но какой-то хранитель оберегал. А беда, как говорится, пришла, откуда не ждали. Знакомые каталы¹ моего мужа поехали работать по Иссык-Кулю, купив новую «шестёрку», и мы решили прокатиться с ними, просто отдохнуть. У мужа, конечно, был небольшой денежный интерес – он был, скажем так, независимой стороной, которая присутствует при игре и следит за соблюдением правил. Участие он никогда не принимал, но наблюдать – это было его увлечение. Узнаёшь лучше людей – так он говорил.

И вот, на обратном пути нас останавливают две машины. Я спокойна, у нас ничего нет. Мы взяли с собой чистейший морфий, отдыхать ведь поехали, но последние остатки мы укололи перед тем, как выехать обратно. Нас привезли в управу, разведя всех в разные стороны. Целый день я просидела в кабинете, не зная, что будет дальше. Со мной ни о чём не говорили, ничего не спрашивали. Я собиралась домой.

К вечеру я начала сильно болеть. Уже темнело, нервы стали сдавать. И вдруг без объяснения меня отвозят в отдел и запирают. Это был конец. Маленькая камера два на два метра, полтора метра потолок, сплошной настил, в углу немыслимая фуфайка, полумрак. У меня ступор, я не хочу туда заходить, но меня всё-таки заталкивают. Грязь, вонь, страх…

До утра я не сомкнула глаз. Доза мне нужна уже большая, я сильно болею, меня шатает, передвигаться не могу. Рано утром меня опять отвозят в управу, и там я узнаю, что при обыске машины найдено 50 грамм чистого сухого морфия. Наши каталы запаслись на игру, а мы даже не догадывались об этом. Они не колются, проколы только у меня и у мужа, хотя биографии у этих людей бурные: по 5-7 судимостей, прошли «особый»², один побывал под расстрелом, в общем, «рыси». За ними хвосты по Иссык-Кулю, но ничего конкретного у ментов нет, и менты «крутят» их, а мы прицепом сидим там. Конечно, они пробивают, кто да что, но у нас всё чисто, только проколы.

Трое суток. Трудно передать, что происходило в это время со мной. Я теряла сознание, слышала голоса, несколько раз вызывали «скорую». Терпение было на исходе. В принципе менты неплохо ко мне относились. Кормили в кафе, не хамили. Я уже была готова на все условия, только бы уколоться.

Четвёртый день. Они мне говорят: «Тех двоих отпускаем, у них ничего нет, а морфий – ваш, подтвердит любая экспертиза». Тогда одних проколов было достаточно, чтобы сесть, а 50 грамм морфия – это уже был крупный размер. Меня могут отпустить, как они говорили, но муж сядет на 5-7 лет. А я его любила. Прикинула, мне дадут год-два, будет приезжать и обязательно дождётся. А я не была уверена, что дождусь… И я сказала, что беру всё на себя. Они, конечно, взяли у меня все показания, но потом вызвал начальник, ругал и просил отказаться от них. Я им не нужна была. А может, просто жалели, что я запуталась. Но я приняла решение. Когда партнёрам сказали, что я взяла на себя чужое, а они могут отправляться домой, в коридоре муж меня чуть не избил за то, что я сделала.

И всё-таки благородные раньше менты были. Меня опять привели к начальству, дали уколоться и до суда отпустили под подписку. Начальник, пожилой мужчина в большом чине, ругал меня, что связалась не с тем, с кем надо, что ломаю свою жизнь и не нужна своему мужу, дескать, тот меня использует. Он-то и не догадывался, что я уже по уши в дерьме. Тогда при моём решении взять на себя это было веским аргументом. Партнёры не знали подробностей того, чем я занимаюсь, но они могли нарисовать общую картину, чтобы нами заинтересовались органы, а этого я боялась больше всего.

Мы, молча и ненавидя друг друга, мчались домой. Семьсот километров на «жигуле» мы проехали за три часа. Я боялась того, что будет дальше. Но об этом я расскажу в следующей записи.