Пробыв в метадоновой программе 9 лет, я не сомневаюсь, что поступила правильно. Хотя периодически мнение у меня менялось. Первый год всё было прекрасно, я отдыхала и душой, и телом. У меня отпало множество проблем: нет гонок за отравой, не надо искать деньги, море времени, утром встаю спокойно, зная, что не буду болеть. И главное – все менты стали до одного места, извините. Ну просто Рай! Я поправилась почти на 20 кг, несмотря на то, что ВИЧ у меня уже был. Я много времени стала проводить с сыном, уделять ему внимание, и он стал ближе ко мне, хотя до конца не понял, что у меня изменилось. Я просто говорила ему, что стала меньше болеть, ведь раньше ему часто приходилось слышать от меня «отойди, я болею», «у меня дела» и т.д.
Но эта благодать длилась всего год. Психика у наркоманов расшатана, адаптации к социуму нет. На работу никто не берёт, денег нет, я просто не знала, как жить в этом новом для меня мире. Научить было некому. Помогал деньгами брат. Если б не он, я сорвалась бы ещё раньше. Когда он умер, я потеряла самого близкого кроме сына человека. И так настал самый страшный период в моей жизни.
Я осталась одна, без моральной поддержки, без средств к существованию, с маленьким ребенком, которого надо учить, как жить, а я не умею. Депрессия не оставляла меня уже несколько лет, и сама я не могла справиться с ней. Происходит срыв. Сначала я начинаю выпивать по 100 гр. вина для бодрости и чтоб не колоться. Наркотики вновь часто появляются в моих руках, потому что решать материальные проблемы я тогда умела только одним путём – их продажей, и я начала крутиться, как говорят. Вскоре я начала подкалываться, а с вина перешла на водку. Метадон, конечно, тоже не бросала. Мозг мой уже не работал адекватно…
Когда в 2003 г. я узнала о статусе ВИЧ, мне сказали, что проживу не больше пяти лет, а это при условии трезвого образа жизни и хорошего питания. У меня всё было наоборот, и я решила, что жить мне 2-3 года. Всё катилось вниз. Отчаяние, злость, ненависть и презрение к себе. Никто не смог бы меня унизить больше, чем я унижала себя. И я ничего не могла изменить. Не было даже страха смерти, только желание быстрей умереть. И полтора года я пила, кололась, потребляла «колёса» и пила метадон одновременно.
Теперь, пройдя всё, я поняла, с метадоном я бы выкарабкалась, если б сразу на программе были группы взаимопомощи, был постоянный психолог, была продуктовая и материальная поддержка, была бы помощь в устройстве на работу. Срыва бы не было. Ведь в начале программы я так хотела всё изменить в жизни. Жаль, что надо было много времени, чтоб какие-то из перечисленных мною услуг начали работать на ЗПТМ.
Комментарии:
Кристина, деньги я брала тогда где придётся. Продавала всякую мелочь с дома, брала деньги в долг. Бывало, что и обманывала людей, какие-то мелкие копеечные аферы.
Валентина Михайловна. На меня тогда обратила внимание женщина по имени Светлана. Она сама к тому моменту уже давно бросила всё, но ходила на метадон, чтобы встречаться с другими наркоманами, общаться. Она многим мне тогда помогла. Она же и создала первые группы взаимопомощи.
Ну вот и отличный пример того, как работает методонка. Разве кому-то из них стало от этого хуже? Никогда не понимал тех, кто выступает против с их нелепыми аргументами
А как вы нашли группу взаимопомощи? Через знакомых или по собственной инициативе?
Людмила, а где впоследствии вы брали деньги на выпивку?