- Открывай, Конь!
- Открыто, Олежик.
Олег открыл деревянную дверь с белой ручкой и вошёл в комнату. У Коня было всё как обычно. Обои цвета детской неожиданности, усыпанные весёлыми слонятами из какого-то диснеевского мультика, вечно открытый шкаф, будто эксгибиционист раскрывший пальто, встречая нового любознательного зеваку, демонстрируя ему дары, которыми его наделила мать природа. Салатовый диван, красный до тошноты коврик, лежащая на полу трёхструнная гитара «Ibanez» китайского производства. Из сального ноутбука слабо доносились мало мелодичные нотки, видимо Конь опять слушал что-то из ранних «Prodigy» . Сам Конь в спортивном костюме от «Reebook» сидел в позе несчастного мужика, которого его баба затащила на балет. Конь дружелюбно улыбнулся глазами, которые были подстать коврику, сделал приветливое движение головой и снова вернулся к позе скучающего и непонимающего телесных излияний балетного щелкунчика мужика. В этот раз в роли Щелкунчика выступала полупустая коробка из под конфет «Золотой трюфель», в которую Конь втуплял. Олег прошёл в комнату и сел на салатовый диванчик рядом с Конём. Было заметно, что Коня хорошенько потушило. На маленьком деревянном столике напротив, лежал обрывок газеты «Лихославские вести» из чего было понятно, что Конь фугашит дикою коноплю, которую привозили его дружки из Тверской губернии. Сегодня у него, видимо, был разгрузочный день, и он догонялся преимущественно лихославской травой. Конь был парнем добрым и щедрым, а главное всегда готовым придти на помощь, и погоняло своё получил по той же причине. Как бы сложно не было бы брату – торчку, Конь молниеносно спешил на выручку, словно человек-паук в утопичной сказке. У Коня, какой бы коллапс не происходил, какой бы кризис не бил, всегда имелся огромный расплющенный кусок гашиша (на сленге лошадь). Настоящее имя Коня было – Алан, но так его называла только мама и папа, многочисленные братья называли его тоже Конём, а старшие братаны уменьшительно – ласкательно Конёк. Да, Конь был щедрым и доброжелательным.
- Дунешь? – душевно сказал друг, протягивая козью ножку, или попросту косяк свёрнутый буквой Г Олегу.
- Спасибо, Конь, - вежливо ответил Олег, - не могу, сегодня с Ленкой встречаюсь. В театр идём, боюсь испортить впечатление.
- Это, да – понимающе буркнул Конь. – Что показывают?
- Ревизора! – весело отозвался Олег. – Говорят, ржачно.
- Гоголь, ёпт! – засмеялся Конь. – Ну, если не возражаешь?
Конь затянулся и перевёл взгляд на окно. За окном бил нескончаемый поток машин.
- Суета, спешка, - выдыхая дым, протянул Конь, - порой, мне кажется, я когда-нибудь в этой бесконечной спешке упаду мордой об асфальт. А когда встану, то пойму, что вперёд бежать уже бесполезно, потому - что опоздал, а назад возвращаться тоже не стоит, ибо никто уже там меня не ждёт. Не это ли, есть жизнь? Бесполезный бег в неизвестность? Глупый бег, в надежде что-то найти там, впереди? Но какой ценой даётся это бессмысленное желание? Ценой потери дома. Ценой отрезанной пуповины!
Конь ещё раз затянулся и погрузился в размышление. Он был в каком – то смысле философом. Единственное, что его от них отличало, это отсутствие на столе конспектов с посетившими его мыслями. Конь не записывал своих умных изречений и за ним ни кто их записать не мог, по простой причине полной невменяемости. Просто, к моменту возникновения потока сознания и его вещанию, толпа в комнате уже мало что понимала, и Конь говорил в пустоту, в чём был даже некоторый кристальный смысл. Бог тоже любил в пустоту, просто так. Впрочем, сравнивать Коня с Богом, неэтично и неправильно, поэтому сравнение не уместно и глупо. Лучше сравнить его гений с гением препода в институте, которого мало кто слушает, а тот кто слушает реально рубит фишку. Одним словом Олег нашёл в Алане, в некотором смысле, родственную душу, которую через своих книжных героев искал доктор Чехов. По этой причине, Олег один из немногих слышал его афоризмы. Другие, впрочем, тоже слышали умозаключения Коня, но относились к ним как к анекдотам.
- Да, жизнь, это бег – томно ответил Олег и взглянул в окно.
- Олежик, ты часто думаешь о жизни? Ты думал, в чём её смысл? К чему она? – серьёзно спросил Конь, докуривая косяк.
- Конечно, - как бы, оправдываясь, отвечал Олег – По - моему, каждый человек об этом думает.
- Здесь ты не прав – хмыкнув отвечал Конь, - Об этом задумываются только мужики, бабы об этом вообще не думают.
- Почему?
- Потому что, бабы это знают.
- С чего это?
- Ты подумай, - Конь опять улыбнулся – Мужик лишь носитель стройматериала для бедующего мужика или бабёнки. Женщина же, во всех смыслах есть строитель.
Конь плавно перешёл на интересные образы, подпитывая эти образы всевозможными бытовыми красками. К тому же он стал называть баб женщинами, из чего выходило, что Коня конкретно торкнуло.
- Так вот, - продолжал Конь – У мужчины нет, возможности построить нового человека, он не имеет нужных физиологических возможностей организма. Мужчине, никогда не понять материнства и его побочных действий. Ему только и остается, что гадать. Вот он и думает часто о жизни, её смысле.
- А женщина?
- Женщина и есть жизнь, мир и вселенная, зачем ей о них думать! – заключил Конь.
- Ты хочешь сказать, что женщины не думают о себе? Но, ведь, они красятся, ухаживают за собой.
- За миром надо ухаживать! – лишь усмехнулся Конь.
- Не пойму
- Вот, о чём постоянно думают мужики?
- Не знаю… о бабах?
- Вот именно! О женщинах и о смысле жизни. А это одно и то же.
- А о чём же тогда думают женщины?
- О стройматериалах – опять расхохотался Конь – о мужчинах, Олежик, о мужчинах.
- Какой-то круговорот – задумался Олег.
- Не круговорот, а бег – уточнил Конь.
- Почему бег? Я не догоняю.
- Бег мужчины за женщиной.
- Кажется, я понял. Высший смысл жизни, её догнать, то есть, догнать женщину.
- Вот, а говоришь, не догоняешь – улыбнулся Конь – догнал, наконец – то.
- Постой, Конь – в исступлении продолжал Олег – Если, женщина есть жизнь, Что тогда мужчина?
- Мужчина есть смерть, Олежик, по - этому женщина от него и бежит.
- Зачем же она думает о смерти, то есть о мужчине?
- Дурачок, ты Библию читал?
- Нет, но примерно, понимаю, в чём суть.
- Иисус, умер, а потом воскрес. Смерть несёт последующее воскрешение. Иисус воскрес в обличие святого духа, а женщина воскреснет в своём ребёнке. По этому, всех детей и зовут чистыми, ибо они святые.
- Ни фига себе! – Олег открыл рот.
- Женщина, только тогда даст мужчине себя догнать, когда будет готова умереть. Другими словами, больше не быть, просто женщиной, а быть намного больше чем женщиной. Все они святые, ибо умерли во благо новой жизни.
- Сложно.
- Проще говоря, это, если бы ты снял штаны и голеньким прошёлся бы по улице. На это сложно решиться. Как ты думаешь, какие люди решаются на подобные вещи?
- Ну, дураки всякие, впрочем, наверное, храбрые тоже. Надо же и храбрость иметь для такого поступка.
- А теперь, скажи, какие женщины сейчас рожают в нашей стране?
- Ха – вырвалось у Олега – храбрые дуры?
- Ага – умильно пропел Конь – Чтобы в нашей стране, иметь ребёнка или более одного ребенка, надо быть храброй. Ну, или быть полной дурой, как твоя шестнадцатилетняя племянница Зоя.
Конь смачно засмеялся, и Олегу показалось, что Конь заржал, как конь. От этой мысли его улыбнуло.
- Да, жизнь это игра в догонялки – протянул, было, Олег.
- Жизнь это бег – перебил Конь – Потому что. Женщина бежит, а она и есть жизнь.
- Но всё ж, бежать её заставляет мужчина – хитро улыбнулся Олег.
Олег открыл знакомую дверь. У Коня, за прошедшие несколько часов с последней их встречи, в комнате всё изменилось до неузнаваемости. Из-за одиноко горящего торшера, который горел приятно голубоватым светом, обои на стенах теперь казались пепельными, а приветливые слонята, что их украшали, виделись уже не такими миролюбивыми, а напоминали больших тасманийских дьяволов. К тому же, теперь Конь был не один, его окружала шумная компания. В комнате было достаточно много знакомых лиц. На полу, прижавшись к стенке, сидел Ваня и как обычно с головой погружался в свои мысли. Глаза его были широко раскрыты и немного, даже, пугали. Чудилось, что мысли Вани, были сродни его глазам, или же сродни мыслям, что посетили безумного человечка на картине Мунка «Крик». Трое знакомых Олегу, лишь частично, парней сидели на полу и глядели в монитор ноутбука. Они попеременно, то дико ржали, то одухотворённо ужасались увиденному на мониторе. Комнату, теперь обволакивали гармонии абсолютно противоположные ранее звучащих в этих стенах «Prodigy». Втупляющие в видосы парни слушали «Junk» Jane Air. В кресле сидели ещё двое хороших знакомых Олега. Петя Рокотов играл на трёхструнной гитаре, а Митя однокурсник Олега, пытался петь, но выходило довольно плохо и нечленораздельно. Конь сидел как обычно на диване и болтал с Яшей. Яшу, Олег знал хорошо, они работали с ним в магазине грузчиками. Яша был весёлым парнем, но жутко ленивым, поэтому они работали с Олегом в магазине не долго. Олег тоже ленился. А потом, когда их выперли из «Пятёрочки» они сдружились и нашли много общего. Яша, тоже любил поболтать с Конём. Подходя к парням, Олег понял, что Яша втирает Коню, какую-то ересь, про инопланетян, которых искусственно вывели американцы, что бы те поработили весь мир, когда янки успешно покинут Землю и полетят обживать Луну.
- Здарова, Яша! – протянул руку ему Олег – Здарова, Конь.
- Здарова, Олег, – весело отвечал светящийся Яша – что грустный такой?
- Да, с Ленкой рассорились
- Ба, плохо дело – сочувственно ответил Яша – Жалко Ленку, не знает, что творит. Нельзя ей с тобой ссориться.
- Чего это ты?
- Ей надо замуж за тебя выходить, а не ссориться - отвечал Яша, хитро глядя на Олега – Фамилию срочно менять. А то хрень какая-то с девчонкой. Головач Лена, с такой фамилией и именем, ей вообще запрещено ссориться с пацанами. Правда, Козлова Лена, тоже не мёд, зато уж, точно не так сильно пробивает на смех.
Яша засмеялся, довольно душевно, но Олег всё равно обиделся. Ему часто приходилось выслушивать нечто подобное про Лену.
- Пошёл ты! – буркнул Олег
- Да, ладно, прости Олежка – виновато пропел Яша – Я только развеселить тебя хотел. Хотел, чтоб перестал париться о ней. Всё ок будет!
Яша по-дружески обнял Олега. И весело подмигнув ему пьяным глазом, направился к холодильнику.
Олег подсел к Коню и грустно взглянул на него, давая ему понять, что пришёл за утешением.
- Конь, мне хреново – жалобно прохрипел Олег – Я что-то парюсь, сильно из-за этого. Помоги мне. Что мне делать, скажи по-дружески?
- Кто тебе сказал, что я твой друг? – неожиданно ответил Конь.
- Конь, ты чего это? – взволновано сказал Олег.
Конь строго посмотрел на Олега, что тому стало неловко.
- Сейчас всё поймёшь – тихо проговорил Конь и отвернулся от него. – Как я уже тебе говорил, человеческая жизнь – это бег. Так вот, бег происходит в зеркальном лабиринте. И ты должен понимать, что в этом лабиринте, есть место только для двоих.
Олег, захотел обидеться, но понял, что Конь, не даром это говорит. К тому же обида воду возит, и людей развозит. Он понял, что надо задавать ему наводящие вопросы и всё проясниться. Таков был Конь, он был непростой человек.
- Это понятно – сдержанно начал Олег, - но ведь, помимо этого бега существует и другое. Вот, например: сейчас у тебя в комнате сидит классная компания друзей. Потому, здесь такая хорошая атмосфера… шутки, песни, весёлые истории… дружба, другим словом. Я понимаю, что любовь превыше всего, но нельзя же забывать про дружбу.
- Друзья? Ты говоришь про этих в хламиду монаду обкуренных обезьян, что втупляют в монитор?
- Блин, Конь – начинал злиться Олег, - Ну, вот, я не втупляю, говорю с тобой, потому что, это мне нравиться. Потому что, ты мне нравишься. Ты мой друг.
- Вот и ответ на твой вопрос. Ты со мной общаешься, потому что, ты сам такой же, как и я.
- Ну, да. Из-за того, что у нас много общего, мы и друзья.
- Ты сейчас говоришь сам с собой, Олежик. Ты говоришь со своим отражением в зеркальном лабиринте.
- Конь, ты опять загнался! Хорош!
- Пойми, человек, всегда одинок. Ты один в этом лабиринте, как и я один в своём.
- Конь, ты, что депресняк поймал – заволновался, было, Олег.
Но Конь слегка улыбнулся, и стало понятно, что это депрессия, а поток мысли.
- С чего ты взял, что ты меня знаешь? С чего ты взял, что я нахожусь вместе с тобой в твоём лабиринте? – Конь глубоким взглядом сверлил Олега. – Ты, только, видишь отражение в зеркале. Притом, своё отражение. Ведь, ты видишь во мне своё отражение. Ведь, ты видишь во мне все свои качества, которые ты любишь в себе. Ты видишь себя. Человек – один, он эгоист, он любит только себя. Поэтому ты и любишь меня. Олежик, человек бежит по зеркальному лабиринту, и что бы, не сойти с ума от этой беготни, он изредка останавливается и посматривает на своё отражение и разговаривает с ним. По сути, он говорит сам с собой. Только свои отражения в в зеркале он называет друзьями.
Олег, снисходительно осмотрел Коня. «До чего же доводит думающего человека гидропоника» подумал Олег, и рефлекторно продолжил начатый спор.
- Нет, сам подумай, друзья не отражение. Они помогают, они поддерживают… Они разные, есть друзья, которые полностью тебе противоположны, но это не мешает им тебе помогать.
- Противоположные по характеру друзья, есть ни что иное как отражение твоего затылка, грубо говоря, то, чего ты не видишь или видишь не полностью. То, что в тебе есть, то, что ты не замечаешь в себе или же видишь краем глаза.
- У меня есть друг – повысил голос Игорь – Он гот, но я не разделяю его пристрастий. Я принимаю его таким, какой он есть. Я никогда не хотел быть готом и не буду им.
- Во-первых, никогда не говори никогда. И, конечно же, смотреть на свой затылок не особенно интересно и весело. Ты принимаешь свой затылок, таким, какой он есть. Он, твой затылок, и ты его любишь, потому - что, человек эгоист.
Конь важно посмотрел на Олега и достал из коробки конфетку «Золотого трюфеля». Он кинул конфету в рот и жуя, продолжил.
- Может, ты обожаешь родимое пятно на своей заднице, может, даже и саму эту задницу, свой трицепс, в конце концов. Это может быть. Но своё лицо, ты любишь намного больше.
- Есть люди, которые ненавидят своё лицо – вставил Олег.
- И скажи мне, много ли у этих людей, так называемых, друзей? Пока ты не полюбишь своё отражение, ты не полюбишь себя и не заговоришь с собой. Как это там говориться… никто тебя не полюбит, пока ты сам себя не полюбишь.
- Ладно, Конь. А как же советы друзей, которым ты доверяешь? Советы и помощь?
- Человек, доверяет и слушает только себя. Ты разве за собой этого не замечал? Спрашиваешь, мол, у друга, что отцу подарить на день рождения: тот отвечает, часы подари, подороже. А ты, потом, думаешь, где денег взять и т.д. и т.п. Далее, всё взвесив и проанализировав, даришь отцу «Q and Q». К советам прислушиваются, их не слушают, ибо последнее слово, всё равно будет за тобой.
- Ну, всё! – не унимался Олег – Сейчас ты споткнёшься. Летом, меня чуть не сбила машина. Меня спас друг, вовремя отдёрнув от неё. Как теперь? Меня, что, я спас?
- Не ты сам. А твоё отражение. Оно, ведь, понимает, что не будет тебя, не будет и его, некого будет отражать.
- Ёпт, - саркастично протянул Олег, - какое же, отражение – то эгоистичное.
- Конечно, оно же отражает эгоиста- парировал Конь.
- Конь, ты задрал. Какие, на хрен, отражения? Друзья же живые, их можно пощупать.
- Ну, а это, уже твоё воображение.
- И тоже, эгоистичное – уже спокойно говорил Олег.
- Щипаешь же ты Ленку за задницу, потому что у неё она классная?
- По твоим словам и рассуждениям я щипаю за зад себя – хихикнул Олег.
- Воображение, это совсем другое, чем отражение, оно вне зеркального лабиринта. Кстати, поэтому и не существует между мужчиной и женщиной дружбы.
- Это почему?
- Потому, что постоянно щипать себя за зад пошло, не приятно и глупо, в конце концов.
- Значит, ты не поможешь мне советом? – резко вставил Олег и поднялся с дивана.
- Ты сам себе поможешь, Олежик! – улыбался Конь. – Поверь мне. Ну, или же ты можешь ущипнуть себя разочек за попку. Один раз можно, это не смертельно.
- Я ни хрена уже не понимаю.
Конь достал из «Золотого трюфеля» ещё одну конфету и раскрывая обертку, язвительно добавил.
- Спроси совета у племянницы своей Зои. Она, хоть и дура, а всё- таки женщина. Она лучше поймёт и объяснит, что за ахинея твориться с твоей Ленкой.
Конь, забил пипетку и протянул её Олегу.
- Дунем? – добродушно спросил он.
***
Дверь с белой ручкой, неожиданно, оказалась закрытой. Олег постучал. Конь открыл дверь и, потухшими глазами посмотрев на него, сказал.
- Заходи.
Олег вошёл в комнату. Разувшись, он подошёл к дивану, рядом с которым, голубым светом горел торшер. Он сел. Олег подождал, пока Конь не закроет дверь и не подсядет нему. Когда Конь сел рядом, Олег тихо сказал.
- Я, сегодня, хотел покончить с собой.
-Конь молчал, и казалось, даже, не воспринял слов Олега.
- Я шёл, сегодня, по тротуару и думал о ней. Меня охватила безумная печаль, сродни панике. Я остановился и смотрел на поток машин, что неслись очень быстро. Я стоял и думал, что шагни я вперёд, одна из них обязательно собьёт меня и точно насмерть. Я уже сделал шаг им на встречу, но вдруг остановился.
Конь устало взглянул на него.
- Страдания юного Вертера – спокойно сказал он.
- Что?
- Да, одна немецкая порнушка.
- Ты это к чему говоришь? – непонимающе отвечал Олег.
- К тому! Не е…и себе мозги! – обвиняюще произнёс Конь. – Перестань о ней думать и беситься. Забудь.
- Не могу. Я, конечно, забуду, но не сейчас. Я не могу так быстро. Знаешь, я как будто упал лицом на пол и расшиб себе бровь, в погоне за ней, по моему лабиринту. Видимо, поэтому, я хочу плакать.
Олег виновато взглянул на Коня и тихо произнёс.
- Я её не догнал.
Конь, с минуту, смотрел на разбитого в пух и прах Олега. Потом, свернул губы трубочкой, спросил.
- Хочешь избавиться от этой боли?
- Очень хочу. Мне так плохо.
- Есть одно средство. Его передал мне отец. После того как ты пройдёшь эту профилактику, ты прозреешь и будет тебе счастье и избавление от горя.
- Пуля в голову? – шутливо прибавил Олег.
- Дурак, я как раз и стараюсь, чтобы ты её себе не пустил.
- Что мне делать, Конь? – всё так же печально, но уже с надеждой в голосе спросил Олег.
Конь встал с места. Подошёл к шкафу и, подняв его двойное дно, найдя искомое, направился к столику.
Олег взглянул на Коня, тот держал в руке пакетик из жёлтой ткани. Он высыпал на стол содержимое пакетика и стал забивать его в пипетку. Олег его остановил.
- Конь, это не поможет. Я только загонюсь от травы.
Конь строго взглянул на него и продолжил забивать пипетку. Забив её, он подошёл к Олегу и сказал.
- Не ной. Я не хочу тебя накуривать, а хочу тебе помочь.
- Что ты туда забил? Коноплю?
- Старинный рецепт, перешедший мне от отца. Я не раскрою его тебе. Им владеют только мужчины моей семьи. Мы передаём этот рецепт по наследству, в надежде на то, что им не воспользуются последующие сыновья нашего рода. Но, к сожалению, все это делают, и наш старинный род продолжает надеяться, что когда-нибудь родится тот, кто будет счастлив и без рецепта. И мы в это свято верим.
- А ты им пользовался?
- К сожалению, да – Конь нахмурился.
- Так, теперь слушай внимательно, методика моего отца, а точнее методика, которую выработал старейшина нашего рода Урызмаг - не проста. Не думай, что курнув, ты обретёшь счастье и избавление. Ты должен сделать кое-что ещё.
- Что мне надо делать?
- Твоё страдание заключено в огромной привязанности к Лене. Раньше, она была привязана к тебе. Выражаясь очень просто, ты был, лишь, пуговицей привязанной к осеннему пальто.
- Почему это пуговицей? – возмутился Олег
- Потому что, ты, сейчас, сопли жуёшь и плачешься, как маленький, а точнее, как маленькая пуговка. Одним словом, нет тебя теперь на ткани пальто – Конь выдержал паузу и продолжил – А, теперь, главное, без чего мы не сможем приступить к профилактике. Скажи, честно, положа руку на сердце, что ты любил больше всего в Лене? Но, ты должен сказать только одно свойство её характера, часть тела или что-то другое, от чего ты был без ума. Это должно быть точно обозначено. Высеки из глыбы мрамора её лучших качеств, эту самую маленькую пуговку. Я тебе помогу, если что.
Олег задумался. Он любил в Лене почти всё. Её фигуру, смех, красоту, нежность, но было одно, чего ему очень не хватало в последнее время.
- Тепло её рук – вырвалось у Олега.
- Высекай мрамор дальше, слишком много слов. Я тебе помогу. Что ты любишь её тепло или её руки?
- О, Господи, руки, наверное…
- Точно? Ты не можешь жить без прикосновения её рук? Или ладошек? Или пальцев?
- Ладошек, наверное, их… Да, да, Конь…Конь, это странно всё…
- Ладонь? Я правильно понял?
- Да, да, ладонь. Мне не хватает её ладоней – выдохнул Олег.
- Всё, выяснили. А, теперь, непрерывно думай о её ладони, вспоминай о ней.
Конь взял пипетку.
- Отбрось посторонние мысли и думай, только, о её ладони, Думай!
Олег замолчал и закрыл глаза. Потом, не раскрывая глаз, взял пипетку и глубоко затянулся. Он вспоминал её ладони, нежные, тёплые и бледные ладони. Ладони, что держали его руки, что трогали его лицо, что ласкали его взгляд. Затем, следуя совету Коня, он сконцентрировался на одной ладони. Вспомнил во всех чертах её любимую ладошку, которая была для него проводником в иной мир – мир теплоты, нежности и уюта. Такого простого мягкого и непринуждённого мира, где он мог успокоиться и просто чувствовать бескрайность бытия, такого тёплого и обволакивающего, как и её ладонь. Простого, умеренного мира без импульсивных содроганий вдыхаемого воздуха, что дарили её губы. Что-то вечное было в её ладони. Что-то врождённое, а не приобретённое, что-то, что забываешь с годами, хотя, казалось, знал всю жизнь. Что-то подобное истине, которую невозможно выразить словами, которую невозможно назвать и объяснить, потому-что, научился говорить.
Олег открыл глаза и почувствовал, что обмяк и словно потерял вес. Его наполняло тепло, во всём теле царил чистый воздух. Он посмотрел на свои ноги и радостно удивился. Ноги, теперь, были пальцами её руки. Руки, тоже, были пальцами её руки. И голова, тоже, была маленьким пальчиком её руки. Обмякшее тело превратилось в мягкую ладошку, сердце в источник тепла этой ладошки. Олег засеял. Он сжался, прижался своими коленями-пальцами к животу. Руками он обхватил своё туловище, а подбородком касался груди. Он созерцал себя рукой сжатой в кулачок. Он пытался вобрать в себя всё тепло, что дарило ему его сердце, заключённое в её ладошке.
- Я ладошка! – сладко засипел Олег.
Потом он слез с диван и пополз по полу, перекатываясь и ёрзая по нему.
- Я ладошка! – сипел Олег.
Конь смотрел на Олега. Его взгляд был схож с взглядом тренера, который показал ученику комплекс упражнений и теперь внимательно смотрящий за усвоением материала его подшефным.
- Я ладошка! – мурлыкал Олег.
Он казался абсолютно бескостным существом. Пластично сгибаясь, словно змейка, он вытек в ванную комнату.
- Я хочу помыться! – мурлыкал Олег. – Я испачкалась!
Изящно включив головой кран, Олег залез в ванну и стал ёрзать в ней. Холодная вода била его струёй по голове. Олег напоминал лежащего на спине жука, что истерично шевелит лапками. Олег дрыгал конечностями и сладко смеялся. Позже, совершенно мокрый, он кое-как вылез из ванны и пополз по ковру, обратно к месту, откуда он начал свой путь. Треща зубами от холода посиневшими губами, он продолжал сладко мурлыкать. Конь, до этого мирно наблюдавший за Олегом резко крикнул.
- Ладошка, это я ладошка, давай похлопаем в ладошки?
- Ладошка – сияя от счастья, пропел Олег.
Он уже с трудом говорил и мог произнести, только, лишь, это слово. Мокрый и продрогший Олег встал лицом к Коню, улыбаясь во весь рот и искря глазами, безмятежно и нежно сказал.
- Ладошка.
- Ладошка! – утвердительно ответил Конь и с размаха дал Олегу в челюсть. Олег упал и потерял сознание.
Комментарии:
Нет комментариев