Ребята пришли на встречу втроем. Я нервничаю – такие непростые беседы проще вести с глазу на глаз. Но здесь другой случай. Их истории так похожи, что складывается ощущение, будто читаешь один сценарий, который каждый актер сыграл на свой лад. Сценарий с достаточно избитым сюжетом и банальным, в общем-то, выводом: «Наркомания – это плохо. Не пробуйте, дети, наркотики». Невольно закрадывается сомнение – об этом говорили уже тысячу раз, может, не стоит повторяться? Но потом вспоминаешь их глаза, и понимаешь – рассказать надо обязательно…
В круге первом: день Сурка
Как стали наркоманами, уже точно и не помнят. Но все начиналось как у всех – любопытство, дурная компания… «Когда стал колоться? – Саша задумывается. – Лет с 16, когда начался в Москве начался героиновый бум. Подтолкнуло любопытство, желание выделиться из сверстников. Вот вы там математику учите, а я уже план курю, а я уже колюсь. Бросал каждый день. Вечером приходил домой «убитый» и, ложась спать, думал: «Все, сегодня был последний раз». А утром находил деньги, что-то крал, кого-то «кидал», и снова кололся, и снова мечтал: «Вот завтра уеду куда-нибудь, «перекумарюсь», найду девушку, посвящу жизнь ей, устроюсь на работу»…Несколько раз действительно уезжал из Москвы, заменял наркотики алкоголем. Физическая боль уходила. Но наркомания – это прежде всего душевная болезнь. И все повторялось снова».
Максим Шмелев стал наркоманом в 15 лет. Мама, которая воспитывала его одна, несколько лет уговаривала бросить. Однажды он якобы согласился: не заплатив барыге за крупую дозу, решил спрятаться от возмездия в клинике. Украденную «дурь» употреблял в перерывах между уколами медсестер. А первое, что сделал, выйдя из больницы» – достал новую дозу. В 19 Максима впервые посадили за кражу. В колонии парень узнал, что он ВИЧ -положительный.
В круге втором: оборотная сторона блаженства
Услышав страшный диагноз, они ждали смерти на следующий день. Потом думали, что умрут недели через две, через месяц, через полгода. А поняв, что смерть о них пока «забыла», с новой силой пускались во все тяжкие. «Лично я подорвал здоровье алкоголем, когда вышел из тюрьмы, - говорит Саша. - О здоровье? Нет, не заботился. Наоборот. Для многих людей, которые, как я, поймали болезнь через иглу, ВИЧ-инфекция становится стимулом: «Раз я обречен, значит, буду еще больше колоться, буду больше бухать! Живи быстро - умри молодым! А если умирать, то лучше под кайфом!».
Выйдя из тюрьмы, Максим на некоторое время бросил колоться. Но потом умерла мама, он начал пить, снова «сел на иглу», участвовал в угоне машины с поджогом. «На дело» шли впятером. В курскую колонию отправился он один. «Иди отсюда, СПИД, твое место в изоляторе!» - кричал пожилой тюремный надзиратель, когда заключенного Шмелева проводили по коридору. А после того, как хирург сделал Максиму биопсию, рана на шее загноилась – операцию проводили в антисанитарных условиях, не желая пускать ВИЧ-положительного в процедурную. Сначала ему было все равно, что будет со здоровьем дальше. Потом на его глазах буквально за несколько месяцев сгорел от СПИДа приятель . А когда узнал, что у него самого последняя, терминальная стадия ВИЧ-инфекции, решил: «Все, хватит! Надо начинать жить самому и дать жить остальным!». Узнав, что его диагноз дает право на досрочное освобождение, стал добиваться соответствующего приказа от руководства колонии. Максима были обязаны отпустить через 10 дней. Он вышел на свободу только через 10 месяцев.
Максима отправили домой умирать. Но антиретровирусная терапия, приема которой он добился еще в тюрьме, спасла ему жизнь. Пройдя курс лечения от туберкулеза весной прошлого года, Максим пришел в курский центр «АнтиСПИД». Узнав, что там нет группы взаимопомощи для ВИЧ-положительных, предложил свои услуги консультанта. Теперь каждую субботу в курском центре «АнтиСПИД» собирается все больше людей. Спрашивают прежде всего о том, что когда-то ставило в тупик самого Максима - как открыть лицо, как бросить колоться, как защитить свои права. И так же, как он, учатся смиряться, жить с болезнью. Некоторые нашли в его группе свою вторую половинку. Другим Максим помог отказаться от наркотиков.
Возвращение: а «Мельница» вертится…
«Убиваться» – меткое название для приема наркотиков. Сев на иглу, большинство наркоманов ни в грош не ставят свою жизнь. И не задумываясь, могут лишить ее другого. Что я ВИЧ-положительный, узнал в зоне. Было все равно – я 10 лет кололся и уже без разницы было, что ВИЧ, что не ВИЧ, - рассказывает Женя. – Наркоманы – люди, которым вообще все равно кого грабить, кого убивать. Идя с ножом, я не смотрел, кто передо мной. Вот Вас бы порезал. Увидел бы у вас телефон и порезал бы… И только в белгородском «Центре здоровой молодежи», куда мне предложил поехать Максим, я нашел себя. Помогло что-то духовное. Ну, и люди, конечно. Там с нами занимаются такие же бывшие наркоманы, которые кололись лет по 15 лет. Благодаря им, я нашел себя, нашел дело, которым хочу заниматься. Скоро сам начну консультировать в центре. А потом, может быть, вернусь в Курск, Максу помогать».
«Все перемелется», - такой девиз Максим и его курские помощники выбрали для недавно созданной общественной организации помощи ВИЧ-инфицированным «Мельница». В сентябре «Мельница» получила грант американского фонда «Тайдс» на реализацию своего первого проекта. Скоро в Курске появится реабилитационный центр, информационный кабинет, начнут работать равные консультанты. Максима хочет не просто поддержать товарищей по несчастью, но и изменить к ним отношение в обществе. Чтобы врачи под нелепыми предлогами предлогами не могли отказаться лечить ВИЧ-инфицированных. И чтобы 50% опрошенных курян, которые считают, что живущих с ВИЧ необходимо изолировать от общества, увидели в них таких же людей, как и они сами. И убедились, что СПИД сегодня – не чума ХХ века, а просто хроническая болезнь, с которой человек может дожить до глубокой старости.
Они уходят. Саша и Женя завтра уезжают в Белгород, на последний курс реабилитации. Максим продолжит консультировать и работать над реализацией проекта. Сегодня он уверенно смотрит в будущее. Там - семья, дети, общественная деятельность – все, как у людей. А вот прошлое вспоминать не любит, отвечает односложными фразами. Быть может, просто не хочет открывать широкой аудитории предназначенное тем, кто сможет понять его по-настоящему. Тем, кто до сих пор «убивается». А точнее - убивает себя.
Комментарии:
Нет комментариев